278/CCLXXVIII.
XV.V.MMXVII.AD.
Память о боли по потерянной памяти.
Причины и последствия.
Сегодня, когда многое обострилось, но прямые конфликты еще не начались. Требуются разъяснения. В чём? Прежде всего в том что происходит с городами, улицами и домами. Не языком так называемых профессионалов, а как-то попроще. Чтобы было понятно, практически, всем. Даже нынешнему начальству, даже детям.
Тысячелетиями, а не столетиями, города жили как люди, друг дружке в унисон. Строились как рождались дома, из тех гирляндами собирались улицы, которые вели к храмам. Храмы и только они были самыми высокими зданиями, затем у храмов выросли купола, потом появились их глашатаи — колокольни, своими пиками уточняющие неизменный городской силуэт. Иерархия городского пространства сложилась и казалась неизменной. Но так как дома рождались, то и умирали. К этому относились естественно — как в жизни, строили, как рожали, взамен другие. Никому в голову не приходило по этому поводу переживать и протестовать. Жизнь и смерть шли рука об руку, дополняя друг друга. Образ и силуэт города в результате долгое-долгое время не менялся. Города только росли по горизонтали, в них выделялись зоны побогаче и победнее. Строили города местные ремесленники, объединённые в свои многообразные цеха — каменщики, кровельщики, отделочники всех мастей и т.д. и т.п.
Люди работали, заводили семьи, в семьях-детей, по воскресеньям ходили в церкви и храмы, где в молитвах просили о своем благополучии и здравии. Казалось, это был неизменный канон жизни в сложившемся раз и навсегда пространстве. Как раз и навсегда сложился сам человек — рост, одна голова, пара рук и пара ног. Сердце и душа. Человек не менялся и пространство его жизни принципиально не менялось. Менялись детали и жизнь становилась комфортней. Постепенно, параллельно с социальными переменами,стиралась граница между богатым районом и бедным. Храмы пустели, просвещение и агностицизм старательно выращивали атеистические плоды. Но всё, как-то уживалось. Это был долгий эволюционный процесс, сопровождаемый сменой стилей, но не изменением силуэта и пространственных принципов и иерархий городов. Те находились в рамках обретенной веками канонической гармонии, которая обогащалась деталями, но не менялась принципиально.
Но наступил ХХ век. И почти всё переменилось.
Прогремели две мировые войны, которые разрушили города. Города захотели побыстрее восстановить. Как? Думать было некогда. Как джин из лампы был вызван технический прогресс. Строить стали очень быстро и торопливо. Отменили за ненадобностью многие строительные специальности и цеха их обеспечивающие остались без работы, как и любой квалифицированный ручной труд. В результате ремесленники и носители традиционных строительных навыков исчезли за несколько десятилетий. То что копилось тысячелетиями было сочтено ненужным и выброшено на помойку истории. Бывшие ремесленники стали обслуживающим персоналом и клерками. На стройках стали работать за пол и даже четверть цены привезенные с нищих окраин цивилизации сборщики штамповок — результата технического прогресса. Штампованное собиралось быстро и площади городов стали увеличиваться со скоростью ранее невиданной. А тем временем сохранившиеся старые дома ветшали, а снести их и построить вместо них такие же было некому. Вместо них появлялись быстрые штамповки, которые отличались от снесенного очень сильно. Гирлянды и бусы улиц стали разрываться. Храмы опустели, главными доминантами новой хаотичной городской среды стали банки и торговые центры, эти псевдо-храмы секулярного образа жизни, которые быстро стали выше и куполов и шпилей. Появились и небоскребы конторских зданий, соревновавшиеся в том кто выше между собой. Кто выше — тот богаче. Кто богаче — тот и самый важный и самый успешный. Когда-то Христос изгнал торговцев из храма, ХХ-ый век их вернул и превратил их символы в новые доминанты секулярного мироустройства городов.
Сейчас, когда толерантное к меньшинствам, секулярное светское общество вначале понизило социальный статус традиционных религий и их церквей до уровня новообразующихся сект, а потом просто уравняло с любой малой группой по интересам, произошло то, что и должно было случиться. Полная хаотизация городской среды. Городская среда, её структурное устройство, тесно связано со структурой общества. И если общество сознательно дробится и хаотизируется, то тоже самое происходит с городской средой. А то, что доминанты секулярных символов становятся еще и кривыми и кособокими, отказываясь от традиционной для архитектурной формы геометрии, тоже говорит о многом. Архитектура и ее символы это отображение душевного состояния общества, а не только его технологий. Когда одна часть общества душу полностью отрицает, а другая наоборот, то это очень большая степень колебания кривой отличий мироощущения. И, как следствие, кривизна общественных акцентов иллюстрирует это состояние с пугающей откровенностью.
Так вот. Сейчас когда протесты против сноса и за восстановление обветшавших памятников и не только их, а и любых носителей исторической памяти, нарастают, протестующие должны понимать почему они терпят фиаско за фиаско. Общество того типа, которое сложилась способно лишь к рефлексии по поводу памяти, иногда конъюктурной, иногда агрессивной, но не способно к конструктивному поддержанию традиционной памяти. К разрушению способно, а к поддержанию — нет. Возможно ли переориентировать общество? Полагаю, что да. Ибо его основная масса всё ещё консервативна, всё ещё не фрагментирована на абсолютно мелкие группы по секулярным интересам окончательно. Но это вопрос нескольких поколений. И если консенсус (не революционный, а эволюционный) между разными и многими полюсами всё ещё консервативного, но уже критически секулярного общества не будет достигнут, то и само общество и его среда обитания в лице современных городов обратятся в абсолютный хаос, где, разумеется, нет места поддержанию материальной исторической памяти хоть на каком-то уровне. Да и уровень этот, как таковой, как и любые иерархии прекратит свое существование до появления новой культурной общественной парадигмы, которая упорядочит хаос в точке его полного апофеоза, покончив с ним на достаточно долгое для создания новых иерархий и их силуэтов время. И это было бы хорошо и правильно, как и созерцание перед сном панорам все еще неизувеченных цивилизацией городов, перед сном разума, разумеется. Извините за тавтологию.
P.S. Но пока поведение общества в целом, в продолжительной исторической перспективе, напоминает процесс табакокурения, наиболее мягкой формы одурманивания индивидуума в социуме. Вначале табакокурение долго и упорно распространяли и это заняло несколько столетий, теперь так же упорно со всем этим делом борются. Только теперь табакокурение это мощная индустрия, со своими лоббистами и трансконтинентальными цепочками производства и распространения, способная себя защитить. Как и все, колоссы, крепко стоящие на ногах, в этом хищном и циничном мире, который изображает себя гуманным и человеколюбивым с более-менее переменным успехом.
15:30.
info@arhbelov.ru