Month

опрос самоуважения и элементарного профессионального выживания русского архитектора, как личности черной тучей нависает в подсознании зодчего. Что же выходит? Архитектурные идеи «извергают» консорциумы из компаний, а в историю с персональным представлением без всяких ковычек входят конкретные личности? ногие начальники и хозяева бюро, перепутавшие успешный бизнес по пиару, продаже и согласованию проектной д

а последние пару месяцев написал на тему конкурсов столько, сколько не писал последние тридцать лет. Зачем? Отчего? Пора подвести общий итог сказанному. Ведь то что я делаю своего рода «крики юродивого», не слишком свойственная мне общественная активность. Все это время старался говорить о процедурных и организационных вопросах, избегал конкретной проектной риторики. И вот после записи на радио очередных де

троительство по моему проекту неоклассического ансамбля на Ильинском шоссе началось еще в 2006-ом. Прошло семь лет и стройка почти закончена. Как всегда у нас — почти. Но все же. а этот раз это «почти» дорогого стоит. Заменили цоколи бескрайних многокилометровых заборов на то что было задумано по проекту, сделали благоустройство, закончили,формирующие среду городка «Парквилль», кирпичные жил

екоторая экзальтация, связанная с участием в международном мероприятии на территории «Зарядье», привела к всплеску активной артикуляции популярной мифологемы. Ее суть в вопросе-заявлении:»Разве Вы не понимаете что мы в 21-ом веке? И все должно быть как в 21-ом веке!» Почти все теряются и соглашаются: «Да, в 21-ом веке нужно делать только то что полагается в 21-ом.» А что,конкретно, полаг

«Здание Хадид необычайно увлекает. Такое же увлечение формой здания я испытывал, глядя впервые на Сиднейскую оперу. В обоих случаях захватывающая скульптурность внешнего облика заставляет забыть о том, что здания должны еще и нести определенные функции. Недаром архитектор Оперы в Сиднее, великий Йорн Утсон, без ложной скромности и, замечу, не без оснований, говорил: «Пройдут тысячелетия, и что останется? Пирамид

ва дня провел в городе, даже много ходил пешком по центру. Прошел насквозь от Маяковки до Исторического музея, оттуда по диагонали до Трубниковского к отличной новой хинкальной у торца кинотеатра «Октябрь», где встречался и перекусил с чачей, затем протащил свое грешное тело через Патрики к Маяковке. А сегодня был на Солянке. Москва была мягкой, прохладной но и теплой одновременно, вечер был карамельным по

арсель Дюшан ,выставив писсуар, открыл ящик Пандоры. Художественная деятельность сделалась как-то сразу и вдруг: А — остроумным жестом на грани хулиганства, Б — финансисты это оценили и «заложили закладку на идее». Почему это заинтересовало финансистов? Началась эпоха сверхнакоплений, появились миллиардеры, миллионеров стало «как грязи». Они не знали как закрепить свое положение, во чт

рошло 8 дней с момента анонса конкурса на Третьяковку. Все, кому это было интересно, прочитали информацию и ознакомились с составом участников. Посмотрели видеоматериалы брифинга. Послушали выступление на брифинге и главного архитектора города и первого лица Союза Архитекторов РФ. Подивились тому как легко сообщество отказалось от традиционных авторских прав, допустив к участию в готовом проекте посторонних. Уже во в

Марселе открылся Музей цивилизаций Европы и Средиземноморья (MUCEM), построенный по проекту Руди Риччотти. овсем недавно у нас кипели страсти по поводу похожего «на торговый центр» театра и «безобразно перекрывшего перспективу Крюкова канала» мостика. И вот в Марселе в ста метрах от форта Сен-Жак открывают очередной «похожий на торговый центр» музей с мостиком, само собой перекрывающим в

влечение поисками идентичности не оставляло меня с молодости. Честно сказать, хотелось быть модным, но не за счет встраивания в тренд. Хотелось чего-то своего — особенного. Меня тогда разрывало между конструктивизмом и русским стилем. Не могу найти пропавший элегантный проект клуба в радикальном, эстетском конструктивизме и в минималистичной графике, который делали, кажется, с Ю. Аввакумовым. А этот проект наше